Встреча с Захаром Прилепиным

Известный писатель Захар Прилепин встретился с читателями в библиотеке им. И. И. Молчанова-Сибирского и ответил на вопросы: о своих произведениях, о современной писательской среде, о политике и о Донбассе.

Для справки. Захара Прилепина порой называют основателем жанра современной русской военной прозы. Он финалист премии «Русский Букер десятилетия», лауреат ежегодной литературной премии «Ясная Поляна» имени Льва Толстого (номинация «XXI век») за роман «Санькя», лауреат премии «Большая книга» за роман «Обитель». Является помощником главы Донецкой народной республики Александра Захарченко.

О трудностях в мире литературы для молодых писателей

Я отвечаю за то издательство, с которым работаю, издательство «АСТ». Все, что приходит к ним, они читают. Там сидят 15 редакторов. Они отбирают достойные произведения совершенно неизвестных авторов. Кроме того, есть 20 толстых журналов, которые должны наполнять свой редакционный портфель. Только откройте «Журнальный зал». Если вы думаете, что там зачищено все под своих, то это не так. Только что появилась Гузель Яхина. Она, молодая девушка, написала первый рассказ. Он самотеком попал в издательство. После этого она получила три крупные премии сразу. У нее нет продюсерского центра, никого, кто бы занимался ее продвижением.

Зачастую люди приходят в литературу, не зная вообще, как работает эта система. Они написали фантастический роман, шлют его в журнал «Наш современник». Те говорят: «Ты с ума сошел. Изыди, сатана». Или написал про березы, почву и про «Крым наш» и шлет свой текст в журнал «Знамя». Ему говорят: «Ты с ума сошел». Просто нужно понимать ситуацию и идти в то место, где тебя ждут. И не важно, какой у журнала тираж. Сегодня вас опубликуют в журнале «Урал», завтра заметят в журнале «Октябрь», в «Октябре» на вас обратило внимание издательство «Эксмо». Так идет сегодня писательская карьера. Такой ситуации, как в Советском Союзе, что вас опубликовали в журнале «Юность», а на другой день вас знает вся страна, сегодня нет.

О проблемах с чтением в России

Я объезжаю за год по 100, 120 городов. Каждый раз собираются полные залы людей. И не только я так езжу: ездит и Сережа Шоргунов, и Александр Проханов… Писатели сейчас по-прежнему «в статусе» в России. Они дают комментарии по любому поводу. Они могут митинг собрать. Я когда в Италии, во Франции на эту тему говорю, они говорят: «Нет. У нас писателей никто не спрашивает ни про политику, ни про войну, ни про государство». У нас спрашивают о мнении Акунина, о мнении Проханова. Все сверяют с ними свое отношение к тем или иным событиям.

О влиянии литературы на историю

Дороги идей, расходящиеся в умах людей, мы не можем отследить. Но мы прекрасно понимаем, какой колоссальный путь мы прошли с 90-го года, как мы сильно изменились. А это 100 тысяч сказанных слов. Что-то сказала Новодворская, что-то сказал Проханов, что-то сказал Лимонов, что-то сказал Пелевин. Все это накапливается. Люди начинают транслировать это в виде своего личного вывода. Это начинает клубиться, и тут мы понимаем, что мы другой народ. А это последствия написанных книг и произнесенных идей.

О русской литературе, ополченцах и рефлексии

Русская классическая литература – разная. Часто в ней рефлексия выведена в область поступка. Вот какая рефлексия у Тараса Бульбы и сына его Остапа? Есть ложное представление, что герой моего романа «Обитель» не рефлексирующий. На самом деле он просто не воспроизводит рефлексию в виде мыслей. Но у героя есть его поступки. Сейчас, находясь в среде ополченцев, я вижу, что с ними можно поговорить на душевные темы. Но в целом среди таких людей это не принято. Но рефлексия, боль этих людей, их мука выражается в их поступках: в их жертвенности, в их мужестве. Вот рефлексии Григория Мелехова тоже не выражены в его мучениях, как у Болконского. Ведь он не рассуждает, почему он любит Аксинью и у него сложные отношения с женой, почему он выбирает то красных, то белых. Там три-четыре монолога есть на эту тему за все три тома. Все остальное через страсть, через поступок.

О мировой любви к русской литературе

Говорят, что русскую литературу в мире не любят из-за того, что в ней решаются какие-то русские вопросы. Это полная глупость, потому что все великие литературы мира решают свои частные вопросы. Нет никаких общемировых вопросов. Просто частные вопросы, поставленные писателями, становятся общемировыми. Я был недавно в Румынии. Там составляли рейтинг самых популярных писателей. У них четыре места заняли русские: Булгаков, Толстой, Достоевский, Чехов. И так в любой европейской стране. Мы одна из культур, которая, обозначая свои, частные вопросы, определяет интеллектуальное, духовное развитие человечества. Вот об этом нужно сегодня говорить молодежи. Молодежь приобщается к успеху.

О большой войне

Я в большую войну не верю. Нет больших интересов в Сирии, нет их и на Украине, сколько бы она ни хотела их выдать за общемировые. Это не общемировые, это частные интересы. За последние два года Европа колоссально устала от этой проблемы. Когда мы выступали с Виктором Глуховским в Германии, писателем, который против «Крым наш» и всего такого, там все мне аплодировали, на Витю кричали и ругались. Он мне после этого говорит: «Это что, все агенты КГБ? Почему они все против меня?». Я ему говорю: «Витя, я сам удивлен. Я думал, что я буду в твоем статусе».

О политике в России

Мне так кажется, что политика в России должна леветь. Вся эта вовлеченность в международные финансовые схемы, в финансовые интересы – все это фарисейство, что бабки лучше хранить в американском сундуке, в России нужно преодолевать. Нам нужно добиться, чтобы Россией управляла элита, которая будет не выездная.

О Донбассе

Донбасс никогда не будет Украиной. Даже если это будет как-то юридически зафиксировано. Там свои Вооруженные силы. То, что Донбасс не Украина, там на месте уже все прекрасно понимают. Там только хотят, чтоб прекратили стрелять.

Об Иркутске

У вас библиотека просто прекрасная. Я такое внушительное здание науки и чтения не встречал давно уже. Поэтому есть чем гордиться. Та деревянная часть города, в которой сейчас живу, мне очень нравится. У нас в Нижнем Новгороде такого нет. У вас есть предмет для зависти.